Памяти РТМС-7570 Элва и его экипажей. «РИСК - ДЕЛО БЛАГОРОДНОЕ?» – 29 03 1990

Так это или не так, но экипажу супертраулера «Элва» (РТМС-7570) помогал выбираться из многочисленных затруднительных ситуаций именно риск, на который не раз и не два шли его команды.
Начать с капитана Г. Самойлова. Если он с самого начала рейса в определении тактики и стратегии производственной деятельности целиком положился на своего помощника по производству Сергея Филимонова, то, можно считать, это был и не риск вовсе. За пять лет работы технологом (а до того—рыб-мастером после окончания Калининградского института) Сергей Юрьевич успел обнаружить в себе черты специалиста грамотного и предприимчивого, в рейсах с предельной бдительностью следит, чтобы сырье обрабатывалось сколь качественно, столь же и экономически эффективно. Так что надежда капитана на него была целиком обоснованной.
А вот, казалось, не рискован ли «марш-бросок» судна из Тихого океана в район Южной Георгии без предварительного согласования на то с руководством объединения? Что с того, что экипаж в ЮЗА, куда ему предписывалось идти на выгрузку, «погорел» бы на кальмаре? Можно было спокойно предпочесть и этот вариант, ведь какой-нибудь заработок у экипажа имелся уже за счет ставриды. А ну как, сделав длинную перебежку, моряки «Элвы» в новом районе так бы ничего и не приобрели — чем бы тогда дело обернулось?
От рискованного шага капитан таки не отказался. Несмотря на еще одно обстоятельство, также работавшее явно не на руку экипажа. Объект промысла в Южной Георгии требует оперирования донным тралом, какими «супера» не располагают. И «Элва» не исключение. Свое слово должны были сказать добытчики, ни одному из которых, впрочем, не доводилось бывать в данном районе. Но — «лиха беда-начало»: воспользовавшись тем, что один из матросов имел опыт работы с донником, старший мастер добычи Александр Доброхотов сумел настроить пелагический трал так, что его можно стало использовать в донном исполнении.
Ледяная в Южной Георгии шла, как говорится, по потребности. Все обернулось, таким образом, вполне благополучно. При хорошем ритме бригады обработки могли бы чувствовать себя вполне уверенно. Но какой там ритм! Уже в Тихом океане вся нагрузка ложилась на ночное время, и без подвахт старшего мастера добычи и помощника капитана по производству попросту было не обойтись. Несподручно это оказалось и по той тривиальной причине, что бригады обработки, как ни протестовал технолог, вышли в рейс в сокращенном составе: девять матросов вместо десяти. При больших объемах добычи, какие давала Южная Георгия, что было делать, как не перекинуть на обработку еще кою то? Кроме как рулевых, некого было поставить — все уже были задействованы на подвахте. Укрепленный таким образом цех работал за счет штурманов, стоявших в рубке на вахте вместо рулевых.
Вот ситуация, порождающая у моряков устойчивое недоумение. Как это получается, что при сокращении штата мотористов, например, им увеличили паи. и показатель тот сохраняется даже при восстановлении прежнего состава; а вот с матросами-обработчиками поступили совершенно иным образом: и штат сократили, и паи претерпели изменения не в лучшую сторону — удельный вес их упал.
Или вот еще машинисты РМУ. Им двоим — Александру Зайцеву и Анатолию Оборовскому — выпадает варить за сутки до 10 тонн муки, к тому же надобно и перетаскать ее всю на собственных плечах. Объективно получается, что они, как правило, дают четверть объема товарной продукции. А паи? Они исчисляются никак несоразмерно тому вкладу, что вносят мукомолы: паи у них — на уровне старших матросов или еще — повара первой категории.
Все эти недоумения помощник капитана по производству добросовестно отразил в своих отчетных документах. В который уже раз. Никак не будучи уверенным в том, что замечания технологов в производственном отделе принимаются к сведению. А уж об исполнении — и мечтать не приходится.
Так вот подвахты. Имелись среди матросов такие, кто готов был затребовать на обработку и мастеров, и помощника капитана по производству. Какое там считаться с их непосредственной задачей — контролем и анализом хода работ, который начисто исключается, встань мастер на разделку. Погоды, правда, подобные люди не делали — успех определяли, скажем, бункерманы Валерий Бодров и Борис Батуревич, упаковщик Шавкат Гилязов да и тот же мастер обработки Михаил Костин, рекомендованный командованием судна на последующие рейсы в качестве помощника капитана по производству.
«Погоду» определяла и под-вахта, где со всем пониманием обстоятельств и со знанием дела трудились и боцман Виктор Пирогов, и слесарь Николай Зимин (тоже, кстати, по роду основной своей деятельности рекомендованный на повышение), и токарь Андрей Ляхов, и моторист первого класса Иван Нечаев. Последнему, правда, «сам бог», как говорят, велел действовать в рыбцехе по-хозяйски. Не первый рейс Нечаев делает мотористом, и на «Элва» в этом качестве оказался силен — совместно с третьим механиком Александром Скачковым обеспечил надежную работу недостающего вспомогательного двигателя; а вот в вузе он готовился-таки на технолога.
Все силы экипажа, по рекомендации помощника капитана по производству, были сосредоточены на разделке, в результате чего достигнут показатель в пределах 175 процентов. Убедительные данные по заморозке и по выпуску товарной продукции. Заботит Сергея Филимонова единственно выпуск жира. Сам он — тоже из числа "рискованных». Перед выходом в рейс настоял на том, чтобы экипажу сняли задание на тушку, согласившись при этом, чтобы одновременно была повышена суточная норма производства жира. Но на ледяной — какой там жир?! Хорошо, что не надеясь на потом, выжимали его сколько могли из ставриды (добрую службу сослужил третий механик, наладивший толком сепаратор жира) и достигли, как будто, желаемого. Но пока окончательно не оформлена вся документация, моряки по опыту знают: результаты итожить — все равно что цыплят считать, не дожидаясь осени...

Л. ПАНОВА.

На снимках (слева направо):

матросы Сергей Демчук, Владимир Панкевич, помощник капитана по производству Сергей Филимонов, рыбмастер Виктор Демьяненко и Шавкат Гилязов;

— моторист Иван Нечаев и третий механик Александр Скачков;

— сварщик Евгений Тоцкий.

Фото Р. ЭЙНА.