Отсюда начинался район Ласнамяэ

Автор
Опубликовано: 2965 дней назад (15 февраля 2016)
0
Голосов: 0
""
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.


Жилой девятиэтажный дом на Пунане, 21, построеный в 1973 году, имеет интересное прошлое.
Один из первых многоквартирных жилых домов, построенных в самом большом районе Таллинна Ласнамяэ имеет адрес — улица Пунане, 21. Этот на первый взгляд ничем не примечательный дом имеет яркое прошлое.

Вообще-то 9-этажный 8-подъездный дом с 288 квартирами, построенный в 1973 году, отстоит от улицы Пунане достаточно далеко и располагается ближе к улице Паэ. Так что людям, не знакомым с местными реалиями, отыскать этот дом, рядом с которым высятся близнецы-девятиэтажки, довольно проблематично, хотя находящиеся по соседству русский детский сад и русская школа служат хорошими ориентирами.

Мерибель, которой около трех лет, пришла кататься на санках с мамой Ану Тинг. Ану говорит, что ей нравится жить здесь и она ни на что не жалуется. фото: Mihkel MaripuuТрудно себе представить, что каких-то сорок лет назад из окон дома, о котором мы говорим, было видно синее море и Певческое поле с его эстрадой, и этот вид не загораживали дома — образчики советской архитектуры.

Под звуки взрывов


Главному редактору газеты Postimees Мерит Копли было четыре года, когда ее семья — отец был директором крупного завода — переехала в первый микрорайон Ласнамяэ. Семья из четырех человек получила квартиру в том самом, только что построенном доме на улице Пунане. Рядом стояли всего два точно таких же девятиэтажных дома, и из окна квартиры на пятом этаже эстрада на Певческом поле была как на ладони.

«Вокруг были поля и небольшие хутора, на которых держали не только кур, но и коров и свиней, которые разгуливали вблизи домов», — вспоминает Мерит Копли.

Она нередко отправлялась на велосипеде к морю, по обе стороны совершенно сельской дороги простиралось пастбище.

Сельской идиллии довольно скоро пришел конец, и несколько лет жители улицы Пунане находились почти что на осадном положении — изо дня в день рядом с жилыми домами звучали взрывы. Для того чтобы строить новые дома, приходилось взрывать известняк, и если дело обстояло очень серьезно, то жителей даже эвакуировали.

«Но, как правило, до этого не доходило, и весь день — утром, днем и вечером — дом сотрясали взрывы. Самое ужасное началось тогда, когда приступили к прокладке к т.н. заглубленной магистрали, по которой планировали пустить скоростной трамвай. Детство запомнилось полями рядом с домом и сильными взрывами», — сказала Мерит Копли.

Главной достопримечательностью большого многоквартирного дома были, однако, люди, представлявшие собой словно срез с одной шестой земной суши. В доме поселились не только выходцы из всех пятнадцати союзных республик, но и представители малых народностей.

Только в том подъезде, куда переехала семья Копли, жили представители четырнадцати национальностей. Бок о бок жили казахи, киргизы, таджики, узбеки, грузины, разве что латышей и литовцев не было. Какой бы национальности ни были люди, жили все дружно, и нередко одалживали друг у друга и соль, и спички.

«В каждой семье были свои национальные традиции, складывалось впечатление, что жизнь — это один большой праздник. Кто-то отмечал праздники на крыше, кто-то перед домом, очень часто мы видели гостей из южных республик», — вспоминает Мерит Копли.

Дом не просто жил полной жизнью, его населяли интересные, если не сказать эксцентричные личности. Вера-шпионка заслужила свое прозвище благодаря тому, что дневала и ночевала у окна, будучи в курсе жизни всех жильцов дома, причем нередко она знала о ней лучше, чем они сами.

Слепым Иваном прозвали мужчину, который был незрячий на один глаз, некая Ира пользовалась славой гулящей женщины. На восьмом этаже проживал эстонец, любивший выпить, которого жильцы наградили нелестным прозвищем «Ааду-говнюк», а все потому, что он нередко грозился покончить жизнь само­убийством. Раза два он выпрыгивал из окна, но каждый раз оставался жив, приземляясь на цветочную грядку. В третий раз ему удалось осуществить задуманное.

На одном этаже с семьей Копли жил одинокий мужчина, то и дело устраивавший пожары. Одиннадцать раз приезжали пожарные тушить пожар, причина которого каждый раз была одна и та же — подгоревшая еда. Мужчина ставил в духовку запекаться мясо, а сам ложился отдохнуть.

Будили его уже пожарные, вызванные соседями, которые не удивлялись запаху горелой еды. «Однажды даже Мати Нууде приезжал тушить пожар», — сказала Копли, которая сама этого, конечно, не запомнила, но об этом любил вспоминать ее отец.

(Многие наши читатели старшего возраста наверняка помнят этого колоритного певца из популярного ансамбля «Апельсин», Мати Нууде был не только чемпионом Эстонии в тяжелом весе, но и обладал мощным голосом. — Ред.)

Эксцентричные жильцы


Частенько наведывались пожарные и в соседний подъезд, жильцы одной из квартир которого разводили костер прямо на полу, во всяком случае, по дому ходили именно такие разговоры.

В одной из квартир на пятом этаже проживал, очевидно, психически больной человек, которого мать старалась не выпускать из дому, но когда ему удавалось выбраться, то он гонялся за детьми с топором. Поэтому детей всегда предупреждали, чтобы, не дожидаясь лифта, они быстро спускались по лестнице.

Как вспоминает Мерит Копли, в квартире, которая располагалась этажом ниже, жил имевший высокий чин военный, который во все советские праздники, включая День космонавтики, рано утром вывешивал на балконе красный флаг и через репродуктор включал на всю мощь гимн Советского Союза.
В конце 1980-х годов, когда стало пробуждаться национальное самосознание, повеяли ветры свободы и эстонцы в своих песнях пели о том, что пора остановить Ласнамяэ, сосед стал вести себя еще активнее, вывешивая красный флаг и запуская гимн чуть ли не каждый день.

В подъездах собирались в основном русскоязычные компании, и как-то юной Мерит даже пришлось участвовать в драке, разгоревшейся на национальной почве, порой она даже боялась возвращаться домой. К началу 1990-х годов «плохие парни» повзрослели, и те, кто не сидел в тюрьме и не умер по разным причинам, продолжали толкаться у подъездов.

Если кто-то и пытался помахать кулаками перед возвращающейся домой девушкой, то в компании всегда находился кто-нибудь, кто, урезонивая агрессивно настроенного драчуна, бросал: «Эта — наша!»

Когда двадцать лет спустя Мерит Копли вернулась к дому своего детства, то удивилась, как несимпатично он выглядит. И если раньше перед домом было так много свободного места, что даже «Волги» можно было парковать, то теперь территория перед домом, где жильцы ставят свои автомобили, словно усохла. Впрочем, машин перед домом не так уж много, ведь отсюда до центра рукой подать — семь минут на автобусе, если нет пробок.

Спокойная и тихая жизнь


Здесь вообще до всего рукой подать — прачечной, стоматологического кабинета, баров, конторы банка, рыночного здания, где можно купить и розовую ночную рубашку за семь евро, и ювелирные украшения за несколько сотен. Многочисленные магазинчики торгуют всевозможным товаром, а на газоне неподалеку устроилась целая стая жирных уток (они, как и местные жители, крякать хотели на установленный неподалеку знак, запрещающий кормить птиц).

Возле магазинов собирается огромная стая птиц, которых подкармливают заботливые ласнамяэсцы. фото: Mihkel MaripuuМы разговорились с живущей в доме Аллой, женщиной средних лет, которая как раз возвращалась из магазина с двумя сумками покупок. По словам Аллы, в доме по-прежнему живут представители разных национальностей, правда, в ее подъезде палитра не столь пестра. «В других подъездах живет много южан, но я не могу определить их национальность по внешности», — сказала она, заметив, что большинство жильцов — русские пенсионного возраста.

«Я долго привыкала к этому району, — заметила Алла, которая прежде жила в Кадриорге. — Столько людей, автомашин, хотя сейчас у меня такое чувство, словно всю жизнь здесь жила. Здесь спокойно, соседи прекрасные, никто не беспокоит.

Единственное место, нарушающее иногда покой, это соседнее кафе «Вентура», где собираются футбольные и хоккейные болельщики. Но поскольку мне нравятся эти виды спорта, то мне их крики не мешают!»

Ану Тинг, которую мы встретили с дочерью на детской площадке, расположенной неподалеку, живет здесь последние 15 лет. Хотя из ее квартиры на втором этаже не видно ни моря, ни Певческого поля, летом их близость чувствуется — во время концертов музыка доносится до улицы Пунане, особенно если ветер дует в их сторону.

«Кое-кто отзывается о Ласнамяэ не самым лестным образом, но я привыкла. Когда каждого наркомана или хулигана знаешь в лицо, то не боишься их», — добавила Ану Тинг. Нашумевшая история о мужчине, который несколько лет назад подкладывал бомбы, из-за которых погибли люди, включая охранника парковки у находящегося через дорогу дома из красного кирпича, вспоминается как дурной сон.

«Сегодня здесь спокойно, этого бомбиста, жившего в соседнем доме, посадили, — заметила Тинг. — Мне нравится здесь жить, и я ни на что не жалуюсь. В доме активное квартирное товарищество, в подъезде чисто, крышу ремонтируют, дом утепляют. В Виймси или в Пюйнси я бы точно жить не хотела. Вы только подумайте, сколько времени они каждый день тратят на то, чтобы добраться до города!»

Ласнамяэ и поселение Паэ

• Местонахождение: Ласнамяэ является частью города Таллинна, расположен на возвышенности Ласнамяэ по обе стороны Петербургского шоссе и на юге вдоль Старо-Нарвского шоссе.
Граничит с частями города Пирита и Кесклинна.

Ласнамяэ делится на 17 поселений, одно из них — поселение Паэ, о котором идет речь в этой статье.

• Площадь: 27,41 квадратного километра.

• Многоквартирных домов: 650, но еще не все запланированные микрорайоны построены окончательно.

• Число жителей: по состоянию на 1 февраля 2013 года в Ласнамяэ проживали 117 087 человек: в поселении Паэ по состоянию на 1 июня 2012 года проживали 13 771 человек. По данным переписи населения 2011 года, доля эстонцев в Ласнамяэ составляет 29,44 процента.

• Из истории: старейшие следы деятельности человека обнаружены на городище Иру и относятся к культуре веревочной керамики, укрепленные поселения возникли в ранний Бронзовый век, центром было городище Иру. Со Средних веков и до 1916 года на склоне Ласнамяэ стояли водяные мельницы.

• Это интересно: Ласнамяэ называли также Лагедеберг, по-эстонски Lakedeberg — гора Лагеда.

Ласнамяэ напоминал Сааремаа



На самом деле Ласнамяэ был давно заселен людьми. Первые находки, свидетельствующие о пребывании в этих местах человека, например, черепки глиняной посуды с характерным, т. н. веревочным орнаментом, относятся ко второй половине третьего тысячелетия до Р.Х., не стоит забывать и о том, что восстание Юрьевой ночи, которое было в 1343 году, началось с костра, разожженного именно здесь. По-эстонски это место называлось Лагеда мяги.

Как рассказывает историк архитектуры Роберт Нерман, еще в 20-е годы прошлого столетия на месте нынешнего спального района располагались земельные участки разного размера, а близ нынешней улицы Пунане были карьеры, в которых добывали известняк. Из верхних слоев известняка получались отличные изгороди.

«На аэроснимках, сделанных в годы первой Эстонской республики, видно, что ландшафт Ласнамяэ несколько напоминает ландшафт острова Сааремаа, на снимках хорошо видны изгороди, сложенные из обломков известняка, они были довольно своеобразны, — отмечает Нерман. — Дома были в основном небольшие, до размеров настоящих хуторов они не дотягивали, во всяком случае, в переписи хуторов 1939 года они не значатся. А вот земельные участки были довольно большие».

Первые многоквартирные жилые дома стали строить в Ласнамяэ в порядке эксперимента в 1960-е годы, и, по словам Нермана, здесь можно усмотреть сходство с застройкой Мустамяэ. Жителям частных домов, на месте которых строились новые, в качестве компенсации предлагали деньги или Активное жилищное строительство началось в Ласнамяэ в конце 1970-х годов, и в настоящее время в районе 650 многоквартирных домов.
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!